Удачным сновидцам я всегда страстно завидовал, запоминал их сны и даже иногда подло выдавал за свои.
Мастером этого жанра была моя однокурсница, которой снились сны поистине волшебные. Например, накануне какого-то экзамена, то ли по современному русскому языку, то ли по советской литературе, ей приснилась фея, которая явилась к ней и деловито спросила, хочет ли она уметь проходить сквозь стены. Что за вопрос? Конечно, хочет. «Отлично, — говорит фея, — тогда запомни: надо подойти к стене вплотную и шёпотом произнести словосочетание „Николай Островский“, но только обязательно в творительном падеже множественного числа, то есть „Николаями Островскими“. И пройдёшь».
А ещё ей приснилось, что она танцует танго. Вроде бы ничего особенного, если бы не название упомянутого танго. Танго называлось так: «тифозный мальчик — это не мальчик». Этого, так же как и «Николаями Островскими», сочинить невозможно.