Если нам рассказывают о гибели женщины, много лет не видевшей дочь, мы хотим знать, встретились ли они перед смертью. Нас волнуют не только чувства дочери; мы хотим улучшить повесть о жизни матери. Наша забота о людях часто выражается в заботе о качестве их истории, а не в заботе об их чувствах. Нас трогают события, меняющие историю уже умерших людей. Если человек умер, веря в любовь жены к нему, мы жалеем его, узнав, что она много лет держала любовника, а с мужем не расставалась только ради его денег. Нам жалко мужа, хотя он прожил счастливую жизнь. Мы сочувствуем унижению ученого, сделавшего великое открытие, которое после его смерти оказалось ошибкой, забывая, что сам он никакого унижения не испытал. Больше всего, разумеется, мы переживаем за «повесть» своей собственной жизни и очень хотим, чтобы история вышла хорошей, а герой — достойным.