— Богдан, ты посетил больше концертов, соотношение будет один к двум, но я начну. Первым серьезным концертом октября стало выступление Тори Эймос в «Крокус-Сити Холле». Для меня это было чистой авантюрой — я не знал её песен, ничего не знал, не готовился. А вышло неожиданно круто — особенно для человека с логическим складом ума. Небывалое дело — меня настолько захватила атмосфера концерта, что почти два часа пролетели как один миг. Крайне редкий случай. Правы те, кто говорит, что в этой рыжей Тори есть что-то ведьминское. В хорошем смысле слова.
— Если быть точным, то у меня на счетчике — не 10 концертов, а 9 с половиной. Первый концерт пошёл коту под хвост. Отправился я на концерт группы «Dredg», чьим альбомом 2009 года в свое время заслушивался. Современный прогрессивный альтернативный рок из Калифорнии. Этот концерт стал первым в моей немаленькой концертной истории, когда пришлось уйти с середины концерта группы, которая мне нравится. Почему ушёл? Из-за качества звука. Концерт проходил в клубе «Hleb», и основное впечатление от происходящего осталось примерно такое: слова, которые пел вокалист, не отличаются друг от друга. Ноты, которые играют музыканты, не отличаются друг от друга. Музыкальные инструменты, которые используются группой, тоже не отличаются друг от друга. Более того: на разогреве играла какая-то московская команда, и вот она совершенно не отличалась по звуку от «Dredg». Я выдержал минут тридцать, а потом пошёл домой и с удовлетворением дослушал их в записи.
Следующая история. В Москве в октябре проводился фестиваль культуры Польши, в рамках которого выступал «Bester Quartet», который до 2007 года называлась «The Crakow Klezmer Band» — краковская клезмер-авангард-джаз-группа. Контрабас, скрипка, кнопочный аккордеон и ударник, который временами брал в руки кларнет или ещё один аккордеон. Концерт был очень удачный, особенно меня заинтересовала совместная джазовая импровизация двух аккордеонов — я как раз тоже сейчас учусь играть.
— Да, когда я в Кракове купил диск какой-то местной клезмер-группы, сразу понял, что половина мелодий советских фильмов и мультфильмов — оттуда. Особенно это касается Одесской киностудии...
— Но тут более сложный вариант клезмера — с одной стороны, они явно не уходят далеко от еврейской культуры, насквозь мелодичной и практически танцевальной, с другой — широко используют джазовую импровизацию и, шире, игру, так что в итоге получается очень эмоциональный сплав. В этом синтезе они гораздо ближе к Джону Зорну, с которым часто сотрудничали.
— Потом был концерт «Аукцыона», на котором мы с тобой и пересеклись. У меня от него какое-то неоднозначное впечатление.
Группа, прямо скажем, не очень подготовилась — первый раз играли новый материал, понятно, но цельности концерту явно не хватало. Однако меня сильно порадовало то, что презентация нового альбома «Юла» стала социальным событием: очень много людей пришло, очень разных, многие пропустили футбол Словакия — Россия, что тоже о многом говорит. И в целом-то всё было неплохо, — просто для гиков вроде меня, которые уже больше 10 лет ходят на «Ы», были невооружённым глазом заметны недостатки программы. А так-то мало кто у нас так может играть, в любом случае.
— У меня вообще к российским группам такое отношение, что я им постоянно делаю скидку — поскольку слушаю, в основном, зарубежную музыку, и требования у меня завышенные. Но есть некоторые исключения, которые этой скидки не требуют: из нынешних известных групп это, в первую очередь, «Аукцыон» и «Вежливый отказ». С новым альбомом я был уже знаком — его за день выложили в сеть, и на концерте я мог подпевать даже новым песням. На концертах «Аукцыона» я уже не был те самые десять лет, и следует признать, что группа за это время в смысле концертной деятельности выросла — они отдалились от шоу, стало больше музыкального. Олег Гаркуша, который раньше явно выбивался из программы, сейчас органично влился в музыкальный процесс, а это — успех, уникальная черта группы.
«Аукцыону» удаётся это сочетать: и импровизации на духовых, и совершенно необычный для мировой музыки подход к текстам — хлебниковская словарная свобода только для наших характерна; и мелодичность. Так что на мой слух и альбом, и концерт удались.
— Были, были у «Аукцыона» концерты гораздо лучше. И будут ещё.
— В любом случае, я намерен держать их на прицеле, а не откладывать опять на 10 лет.
За день до «Аукцыона» была другая польская группа под названием «Contemporary Noise Sextet», которая раньше называлась «Contemporary Noise Quintet», а ещё до этого «Contemporary Noise Quartet». Они играют энергичный джазовый минимализм — в том смысле, что часто мелодия развивается по спирали на протяжении всей композиции, а на неё, как на веретено, наматываются сольные партии. Концерт состоялся в «16 Тоннах» — по прошлым воспоминаниям мне казалось, что там будет жутко тесно, но в этот раз оказалось гораздо комфортнее. Контакт с залом наладился, музыкантам на бис приносили водку — они играли ещё и ещё. В целом, концерт качественный, но и откровений особых не было.
Потом у меня было два подряд концерта «Hildegard lernt fliegen». Это швейцарская команда, авангардный, но очень задорный секстет. Им руководит Андреас Шерер, абсолютно... (Богдан думает 8 минут над определением) неповторимый, невообразимый вокалист. У него очень широкий вокальный диапазон, но дело даже не в этом: он использует голос то как дирижерскую палочку, то как отдельный инструмент, а может изображать голосом любой другой. Например, один номер был для контрабаса и двух тромбонов, и вторым тромбоном был голос Андреаса Шеррера. Если закрыть глаза, то сложно понять, какая партия чья.
Андреас — постоянный участник импровизационного проекта Бобби Макферрина, а с группой они хулиганят и получают удовольствие — на стыке между джазом, классикой, авангардом, мюзиклом, битбоксом и бог знает чем ещё. И это мощно. В прошлом году, когда они впервые выступали в Москве, вот что было — они заканчивают последнюю композицию, звуки затихают, тишина пару секунд, и потом чей-то голос на весь зал, чётко, по слогам: «О—ху-еть!». И гром аплодисментов.
В этот раз я был на двух концертах этой группы: в «Мастерской» и в Еврейском культурном центре. Второй концерт оказался более цельным и насыщенными. В «Мастерской» было тесно — и нам в зале, и музыкантам на сцене, и всем — в программе. Перед «Hildegard lernt fliegen» играла российская группа «Jazzator» — они хорошие, старательные ребята, со вкусом, но всё-таки им надо ещё много чему поучиться. В итоге концерт закончился во втором часу ночи, но было очень утомительно из-за громких разговоров в зале.
Из-за этой неудовлетворенности я на следующий день пошел их слушать в Еврейский культурный центр. Оказался прав — аудитория там была очень доброжелательная, активно отзывалась на подначки музыкантов, и ребята развернулись на полную катушку и смогли показать все свои фокусы. Вот, например...
— Так, про это отдельную статью напишешь.
— Ну, хотя бы посмотри на YT номер про игру вшестером на одном контрабасе: забавно, конечно, но там же и музыка отличная! В общем, концерт месяца, без вариантов.
— Теперь про гештальты. В октябре у меня был план закрыть два гештальта: сходить на концерт группы «НОМ» и на Жан-Мишеля Жарра.
На концерт группы «НОМ» я хотел сходить 18 раз и так ни разу и не попал. Потому что-то меня в командировку отошлют, то концерт попадает на день рождения моей бабушки, то ещё что. В этот раз тоже не попал — он совпал с «Мумий Троллем», на который давно уже купил билеты. А на Жарре я, как и ещё пара миллионов человек, был в 1997-м. Ну, то есть, на самом деле, не был — потому что нас, мелких, пробиться сквозь толпу не пустили. И в итоге мы ничего не слышали и почти ничего не видели. А потом шли пешком от Университета до Тульской.
Этот гештальт я закрыл — сходил на Жарра в «Крокус-Сити». Впечатления от выступления двойственные. Как-то так вышло, что-то, что мне у Жарра нравится — это, в основном, редкие композиции. А в этот раз он предпочёл исполнять исключительно хиты. Поэтому фанаты в восторге, а я не мог избавиться от ощущения, что в шоу было что-то ветеранское не в лучшем смысле этого слова. Но отыграл качественно, а про некоторые аспекты лазерного шоу мне до сих пор интересно — как же они это делают.
— Тем временем я послушал концерт для молодёжной аудитории — выступали «Parov Stelar Band». Австрийский проект, который старается вплетать свинг, фанк и джаз в свою электронную музыку. Не буду долго сохранять интригу — концерт мне не понравился ещё до своего начала. Он проходил в клубе «MILK», и в зал начали запускать через час после объявленного времени концерта, а музыканты начали играть через два. В общем, к тому моменту уже ничего не хотелось. Группа старалась, но этого мне не хватило, чтобы восстановить настроение. К тому же, со звуком были проблемы, отчетливость была принесена в жертву громкости, сварилась каша, а мне важно, чтобы электронная музыка была чёткой и читаемой.
— Мумий Тролль. Вот это как раз был не гештальт — когда все слушали «Морскую», «Икру» и вся «такааая неприступная», я всё это презирал и слушал Фриппа.
Но вот несколько лет назад услышал «МТ» на фестивале «Сотворение Мира» и прямо в восторге был: хороший материал, отлично играют. С тех пор ещё раз сходил, и вот теперь ещё раз. В принципе, группа ниже своего уровня не опустилась: очень крепкий концерт, если бы не два «но». Во-первых, им тяжеловато было играть два вечера подряд, а я был во второй, и заметил, что ребята явно устали. Во-вторых, насколько я понял, по каким-то причинам не было басиста Евгения Звиденного, и хоть к заменяющему его музыканту у меня претензий нет, но логично, что чего-то группа лишилась.
Получилось забавно, что, пожалуй, впервые за годы хождения на разные концерты мне больше всего понравилась первая песня. Открывающая композиция — особый жанр, и редко они запоминаются больше всего, но в этот раз версия «Лазурно-бирюзовых» очень зашла. В целом — «Мумий Тролль» подтвердил, что это отличная концертная группа и хорошие сочинители.
А на следующий вечер меня уговорили сыграть один турнир по спортивному «Что? Где? Когда?», потом мы выпили и в итоге я оказался на квартирнике двух довольно известных в тусовке ребят — Дмитрия Великова (гитара, виолончель, голос) и Александра Пономарёва (гитара, голос). Как ни странно, это был приятный сюрприз. Когда-нибудь было бы неплохо иметь повод написать о них более заметную статью. Ребята смело сочетают пост-роковые мотивы с довольно злободневной лирикой и, кажется, имеют перспективы. В общем, неожиданно неплохо.
— Все остальные концерты до конца месяца у меня были фри-джазовые концерты в «Доме»...
— Да ты эстет...
— Это была серия концертов «Джаз в октябре». В терминологии клуба «Дом» это называется «новый джаз», в международной терминологии — чаще всего, свободный джаз, то есть джаз, построенный на свободной импровизации.
Первым, «подготовительным», концертом был концерт парижского трио «Das Kapital» (саксофон, ударные, электрогитара), на котором они представляли альбом по произведениям немецкого композитора Ханса Айслера, соратника Брехта. И музыканты устроили нам просветительский вечер — в промежутке между песнями рассказывали истории из жизни Айслера и вообще из той эпохи.
Ребята находят место для импровизации в этой, казалось бы, лубочной, композиторской музыке. Отдельно хочется отметить изобретательность и одновременную тактичность ударника, который привез с собой чемодан разных маленьких вещиц, и элегантно их вплетал в свою игру. Увы, это оказался самый камерный концерт месяца. В зале было около 20 человек, и нам пришлось хлопать за всех отсутствующих. Надеюсь, что ребята к нам ещё приедут и слушателей будет много.
Следующим концертом было выступление импровизационного трио: известнейший голландский виолончелист Эрнст Рейзегер, сенегальский певец Мола Силла, который подыгрывал ещё на всяких африканских народных инструментах, и пианист Хармен Фраанье. Было это всё очень колоритно, Рейзегер, конечно, гуру. И скрипит на своей виолончели, и стучит, и играет на ней, как на гитаре, и чуть ли не облизывает.
— Тем временем у меня был самый странный и, наверное, самый лучший концерт месяца. На который я вообще не собирался (в отличие от группы «НОМ»!) Я периодически просматриваю сайты любимых музыкантов, слежу, будут ли какие-то подходящие выступления. Вот в рамках общей очереди зашёл на сайт очаровательной Анны Тернхейм и вычитал, что у неё вот как раз новый альбом выходит. Ну и будет какой-то закрытый промо-концерт, а чтобы на него попасть, надо ответить на пару несложных вопросов по поиску в интернете. Я ответил, отправил и забыл. А через пару дней мне пришло приглашение в Стокгольм.
Думал я недолго — виза у меня есть, билеты были недорогие (не сезон), приехал в аэропорт и вперёд. В Стокгольме пришёл к назначенному месту, оттуда нас час везли на автобусе, потом полтора часа на пароходе постройки начала 20 века (Какое небо! Но как холодно!) Когда шведы уже начали роптать, нас привели к полузаброшенной полуусадьбе-полузамку, где Анна Тернхейм при свечах дала акустический концерт на двух гитарах вместе с продюсером нового альбома «The Night Visitor» Мэттом Свини. Вот так это было...
Быть этому концерту одним из лучших в моей жизни, если бы не тот факт, что материал альбома не особенно радует. Дело в том, что Анна записывала его в США, где проводит большую часть времени уже довольно давно, и на сей раз она писала его со многими знаменитыми кантри-музыкантами. И вроде бы и хорошо, что Анна экспериментирует, но уж больно этот весь кантри — жанр специфический, неевропейский. Мне с позиций проевропейского консерватора кажется, что альбому не хватает той глубины, той резкости, которыми Анна покоряла до этого. Как альтернативное европейское кино против голливудских блокбастеров.
Хотя по атмосфере это, конечно, было нечто потрясающее. Будет о чём внукам рассказывать. Да и сама Анечка красивая невероятно. Блин, блин, блин.
— Последние два концерта в октябре у меня были таким архетипическим фри-джазом, который я серьезно начал слушать только в этом году. До этого не получалось. Тонкость в том, что фри-джаз — самый живой жанр из всех мне известных, и его гораздо сложнее воспринимать в записи, чем на концерте. В записи ты не видишь взаимодействие музыкантов, а исключительно на слух тебе сложно уследить и за отдельными партиями, и за диалогом. А без этого тускнеет сам смысл такой музыки. Когда ты уже сходил на концерт, то потом и записи слушать можно.
В этот раз в Москве было два дуэта. Один из них — Георг Греве и Франк Гратковски, фортепиано и саксофон. В «Доме» для этого концерта перестроили зал: музыканты играли в центре, где обычно стоят стулья, а зрители сидели полукругом вокруг них. Не было никаких микрофонов, колонок. Интересным результатом такой камерности стала своеобразная физиологичность: ты слышишь и видишь всё, что происходит. Совсем всё. Дыхание, скрипы, шорохи. Это становится очень похоже на речь — в речи же мы постоянно слышим всякие причмокивания, всхлипы, мычание, нефонемные движения языка, то есть посторонние звуки, которые непосредственно к смыслу отношения не имеют, но при этом придают какую-то окраску. Так и тут.
— Так, про фри-джаз тоже пиши отдельную статью, теоретик!
— Последний концерт — это концерт чикагского саксофониста Кена Вандермарка и норвежского ударника Паала Нильссен-Лава. Оба они уже приезжали в Москву в других составах, но вместе они играли у нас впервые. Надо сказать, успех был огромный — людей было много, все диски просто смели. Кен Вандермарк раньше играл все-таки более мелодичную и ритмичную музыку, но сейчас сдвинул рычажок в совсем свободную импровизацию, и для неподготовленного слушателя это может быть тяжело. Да и Паал играл жёстко и агрессивно. При этом они отлично друг друга понимают, это не подыгрывание одного другому, а равноправное сотрудничество. Через какое-то время мы будем говорить, что эти люди — легенды, а сейчас они ещё очень молоды и их творчество, надеюсь, в самом разгаре. Именно они и двигают сейчас современный джаз вперёд.
— В ноябре-то хоть на один концерт собираешься?
— Похоже, что нет.