Я мало с кем разговариваю, но со мной разговаривают очень многие. Сама я не охотница до речей, однако подозреваю, что моё «изысканное молчание» чем-то притягивает говорунов и сплетников. Они подозревают, что я, с одной стороны, одинока (и жажду их общества), а с другой, что молчание (чьё угодно) подразумевает некую универсальную мудрость. Иными словами, эти люди выбирают меня, чтобы заполнить мои «одинокие» дни вербальными версиями еженедельника «Нэшнл инквайрер» (они думают: это развеселит Ванессу!). А ещё чтобы избавиться от личных проблем, на которые у них нет ответа (тут они рассуждают так: раз Ванесса Ван-Хорн только и делает, что думает, у неё наверняка на всё есть ответы).

Сказать по правде, однажды приобретённый навык становится до такой степени неотъемлемой частью натуры, что человек, по сути, не отдаёт себе в нём отчёта. На жизненном пути я прибегала к разным своим умениям, не задумываясь, откуда они берутся. Это знакомо всем и каждому. Тут вроде как с терпеливостью к боли. Она всегда при тебе, но проявляется, только когда возникает боль.