Залилгарх ужасен, именно таким я боялась его увидеть. Зной накатывает удушливыми волнами, будто открывается дверца небесной печи и жар пышет прямо тебе в лицо. Уличное движение — стремительный поток, взабаламученная река транспорта и человеческих тел в постоянном движении, струйки велосипедов обтекают тощих коров, скелетообразные буйволы тащат скрипучие повозки, громыхающие автобусы оглушительно сигналят и изрыгают копоть. И везде люди: полуголые попрошайки демонстрируют свои язвы и клянчат деньги, святые-садху в шафрановых одеяниях, лица натёрты пеплом, волосы всклокочены, мужчины в дхоти, мужчины в брюках, мужчины в широких штанах и свободных рубахах. Но самое поразительное — женщины в ярких сари из хлопка или нейлона, блистающие золотыми браслетами на запястьях и серебряными на щиколотках. Уличные торговцы наперебой расхваливают свои товары — острую снедь на сухих пальмовых листьях, орешки в кулёчках из старых газет, тростниковый сок, выжимаемый в грязные стаканы. И надо всем тысячи мух.
В мусоре копошатся бездомные дети, мужчина мочится на стену, заклеенную предвыборными лозунгами и символикой двух соперничающих партий. А в ослепительно-синем небе, словно дурное предзнаменование, — огромная стая оглушительно каркающих ворон.