Бревна, доски гнилые и крашеные, детская коляска без колёс, матрац с вылезшими ржавыми пружинами, проросший насквозь травой, кирпичи, кровельное железо, рамы с остатками стекол в углах, железная кровать, сношенная обувь, учебник алгебры, залитый чернилами, консервные банки, бутылки, лакированный розовый протез ноги в грязном синем носке, резиновая грелка, растерзанная кукла, лежащая в позе «убийства на сексуальной почве», горшок с цветущей геранью, разбитый унитаз и множество других, неожиданных, но хорошо знакомых предметов, наполняющих пустыри и городские свалки, — говорят нам о беге всеуничтожающего времени, и говорят нисколько не меньше, чем руины соборов и крепостей, еле различимые рвы, окружавшие бывшие города, замшевые стёртые надгробья — это часовая стрелка времени, а то — быстро бегущая, секундная.

Букет и письмо в дверной ручке... Букет из перьев. Разлетевшиеся осколки разбитого кувшина на чёрном фоне... Наряженная, увешанная мелкими предметами сухая ветка. Печной изразец с коробкой, заслонка и длинные гвозди. Спутанный клубок веревки в узлах и петлях... Помойное ведро с увядшим букетом... Многогорлый сосуд с цветами. Рыбы и рыбьи головы, нанизанные на веревку... Три больших разбитых раковины... Стоящие и лежащие обрубки стволов у устья печи... Лежащий на земле кувшин, облепленный улитками... Цветок в горшке, накрытый стеклянной банкой. Сучок с листьями, воткнутыми в стоящий камень с дырой... Расплющенное и раскатанное машинами ведро. Завёрнутые в бумагу и завязанные предметы. Разбитые и склеенные глиняные сосуды... Букет засохших роз... Предметы, полузасыпанные землёй... Связка старинных ключей в оловянной тарелке...