Судить о художественном произведении, исходя из того, как оно функционирует в мире, в опыте зрителей — независимо от того, что заявляет по этому поводу художник, — значило совсем не улавливать его сути.
Для советских мастеров существовало множество разнообразных истин, принятие же единственной и легкодоступной правды в их глазах было характерной чертой сталинизма. И критикам следовало бы понять природу этой иносказательности, недоговоренности советского искусства, а не рассуждать о том, чего оно недоговаривает, и тут уместно было бы обратиться к социологическим исследованиям.
Иными словами, вполне естественно аплодировать мастерству маскировке, но нелепо — самой маскировке.