Посмотрел по телевизору интересную производственную драму в современных реалиях.
Сюжет такой.
Некий мент Василий (в фильме должность и конкретная структура не оговаривалась) с утра перед работой должен был встречаться в кафе со своей женой. Пока Василий её ждал, он смог подслушать, как за соседним столиком несколько человек из какого-то радикально-патриотического движения обсудили теракт, который они готовились провести 16 декабря в
«Школе современной пьесы». Большой взрыв, который должен разрушить здание и задеть всех, кто там находится.
Василию случайно стало известно всё: кто откуда едет, кто и когда будет закладывать взрывчатку, кто и когда проведёт взрыв, как будут отходить террористы. До 16 декабря оставалась примерно неделя.
В этот момент его отвлекла появившаяся в кафе жена. Она была не одна: появилась с неким мужчиной, чтобы рассказать Василию, что она от него к этому мужчине, собственно, и уходит. И забирает дочку.
Подробностей первых двух сцен я не знаю, так как включил телевизор в тот момент, когда Василий появился на работе и его ещё в коридоре перехватил начальник.
Далее сцена в кабинете начальника: большой портрет Дзержинского, на стене — репродукция
«Ивана Грозного и сына его Ивана». Начальник рассказывает Василию, что 16 декабря в «Школе современной пьесы» состоится иммерсивный спектакль «Царь-то не настоящий» по
«Ивану Васильевичу» Булгакова. Там соберётся различный антиобщественный элемент: сплошь иноагенты и провокаторы. А со сцены будут оскорблять президента и армию и вообще наговорят на большие сроки.
Его группе нужно проработать мероприятие: заранее подготовить все документы, чтобы ни одна либеральная журналистская сволочь не подкопалась, на месте сгрести всех присутствующих, устроить огромное показательное дело и засадить всех лет на десять как участников действия. Повышение гарантировано.
В ответ на это Василий заявил, что у него есть информация, которая может в корне поменять ситуацию, и попросил собрать «всех наших».
И вот основная сцена фильма. Кабинет. Вокруг стола — с десяток ментов разных должностей. Несколько томов информации о готовящемся спектакле. Василий рассказал о планируемом теракте.
Сама сцена была, по ощущению, чёрно-белая и перекликалась с
«12
разгневанными мужчинами».
Кто-то с горящими глазами кричал, что надо вовремя взять всех, кто готовил взрыв, кроме самих подрывников; дождаться, пока грохнет, и арестовать выживших со всех сторон.
Кто-то рассказал, что знает, что этот спектакль — по сути, прощание перед своего рода «философским пароходом». Почти у всех собирающихся на следующий день уже куплены билеты за рубеж. Негодяи сами очистят нашу страну от своего присутствия, поэтому не стоит лишний раз давать нашим врагам на Западе повод говорить об ущемлении свободы слова, надо просто арестовать террористов, получить свои палки, а эти из зала пусть навсегда убираются.
Кто-то говорил, что надо предупредить юных патриотов, что они могут попасться под горячую руку, а потом следует спокойно взять всех, кто будет в зале, чтобы не было шума. И так далее.
Сам Василий был такой правильный. Он был уверен, что надо арестовать и тех, и тех, чтобы суд решил, кто виновен.
Начали просматривать список тех, кто купил билеты. Выяснили, что будут, помимо прочих, американский посол и несколько дипломатов. Спор разгорелся по новой. А Василий заметил, что на одной из страниц списка значится фамилия его жены, которая придёт с дочкой и тем самым мужиком. Зрителю показали, как он размышляет и как меняется его позиция.
Сцена в фильме была ещё только одна. Василий отошёл в туалет, сел на подоконник и пытается вызвонить дочь, схитрить и сделать так, чтобы именно она туда не ходила. Не может дозвониться. И понимает, что сейчас в дверь войдут люди, которые могут взять его за использование служебного положения.