Мы с Настькой и её родителями поехали в Мюнхен. Там нас у себя поселил Мозуль. Он жил и работал в банке спермы, и у них там была куча комнат с удобными стерильными кушетками, которые в последнее время свободны, так как желающих внести, так сказать, свой взнос почти нет.
Проводя нам экскурсию по центру Мюнхена, Мозуль внезапно замер и посерел, указав на красивый деревянный трёхэтажный резной дом в стиле российской глубинки. Здание выгорело изнутри, причём явно сгорело буквально на днях. Я попытался спросить у него, что случилось, но он побежал в сторону своего банка.
Далее я узнал всю предысторию. После Второй мировой войны в Германии прошла акция «Сперма для новой жизни». В рамках этого проекта и построили целую сеть банков спермы. Мужчины в массе полегли в боях, поэтому молодые люди выстраивались в длинные очереди, чтобы внести свой вклад в дальнейшее развитие страны.
В частности, сперму сдали три брата-близнеца. И вот потом её для своего эксперимента похитил какой-то безумный врач. Он подмешал в пробирки соответственно графит от карандаша, толчёную чёрную смородину и морфий со щебнем. Далее он нашёл троих близняшек, которые родили дочек с помощью этой спермы и сдали их в детский дом на воспитание.
Девочка со смородиной умерла первой во младенчестве. Девочку с графитом звали Лиза, она была крайне плаксивой и недовольной жизнью. В 13 лет она умерла, подавившись кашей. На её похоронах Джейн (девочка с морфием) произнесла примерно такую речь: «Эмо-хуемо, как жила, так и умерла».
Сама же Джейн (её так назвал в честь «Солдата Джейн» тренировавший её на спецназовца Илья Пономарёв) на днях сбежала из детдома, вот того самого, деревянного. Она съехала с чердака вниз на самодельной тарзанке, а пока ехала, бросила в окно воспитателей коктейль Молотова.
Целью Джейн было уничтожить банк спермы и все документы в нём, чтобы её следы нельзя было найти и никто не узнал бы о силе, которую дают новому поколению морфий со щебнем.