Я съездил в Америку и в Англию, посмотрел, как там записываются на самом деле, как работают музыканты, и сообразил, что удобнее жить здесь, потому что это другое качество. И с тех пор я думал про то, как проводить больше времени в Англии, где я знаю людей, знаю студии, знаю, как работать. Я пытался сделать документы все эти годы, а в итоге сделал только в 2019 году — и думаю, что это не просто совпадение, потому что мне бы не хотелось быть запертым в теперешней России.
Но меня тревожит в этом совершенно другое. Очень многие люди говорят: «Ну как же ты живёшь за границей?» А во мне вскипает вопрос: за какой границей, где вы видите границу? Я живу в мире. Где моя квартира находится, в Нью-Йорке, или в Лондоне, или в Париже, или в Петербурге, или в Тамбове, или во Владивостоке, или в Пекине — это не важно. Мне важно, чтобы там, где я живу, мне было удобно работать. То, что я сумел после двадцатилетней эпопеи с документами всё-таки переехать в Лондон, — так я к этому долго шёл. И, слава богу, пока работать получается.
По поводу заграницы возмущаются те, кто привык жить в бараке. «В бараке — наши, а за пределами барака уже не наши.» Я этого не понимаю, потому что я вижу, что люди везде одинаковые. Разные традиции — да. Разные языки — да. Но язык можно выучить или, по крайней мере, найти общий язык. И традиции можно понять. И выясняется, что они совсем не сухари, как считают.
«Мы, русские, все вот такие. А они там — все сякие». Но это же совсем не так! Это говорят полные невежества людей. И когда понимаешь, что ты живёшь просто в мире, то Хассельт мало чем отличается от Воронежа, а люди там такие же, как как в городе Воронеже. Сегодня я в Хассельте, завтра-послезавтра я буду в Париже, и никакой заграницы я не вижу.
И потому речь об эмиграции — очень смешная. Эти разговоры ведут эмигранты, которые воспитаны в моральном кодексе строителя коммунизма: «Вот наши, вот не наши. И сейчас мы, наши, живём среди ненаших.» Ну не живите вы среди ненаших! Дайте себе труд узнать историю, культуру, язык. Посмотрите на искусство! Нет, люди сидят дома и смотрят русское телевидение. Если ты в Лондоне смотришь русское телевидение — ты с ума сошёл.
Мне это смешно, потому что я не чувствую себя ни в какой эмиграции. Я чувствую себя гражданином этого мира, который имел счастье родиться в России, вырасти в русской культуре, и эта русская культура остаётся со мной в полном масштабе. Я не хочу переходить на английский, или китайский, или санскрит, или арабский. Нет, я пишу по-русски, потому что по-русски мне значительно интереснее писать. Душа моя пишет по-русски. Я могу писать по-английски, но мне это не так интересно. Пробовал, и очень хорошие вещи были, некоторые очень трогательные. Но мне интереснее, естественнее писать по-русски, и поэтому я русский, живущий в мире.
А то, что я за пределами барака — так я в бараке никогда и не хотел находиться, мне в бараке не интересно.